Умница. Красавица. Одна. Глава 24. Кроссубкультурная аккультурация

Глава 24. Как начать слушать то, что поперек горла?

Лет до десяти меня не беспокоили ни «Ласковый май», ни разного рода «Миражи». Одни балерины и оперные певцы бывали на нашей сцене, за которой мы изучали сольфеджио. Ну, иногда приезжали Леонид Куравлев с Геннадием Хазановым со своими довольно умными юморесками, наполненными смыслом, а не бьющими поддых, то есть ниже пояса. Каждый приезд такого мастера артистического искусства был огромной радостью и для зрителей, и для меня лично. Я могла часами стоять за кулисами и слушать-слушать-слушать. Даже ноги не уставали.

Когда я впервые увидела Юру Шатунова за нашей сценой, я не понимала, почему вокруг него все так суетятся. Я вообще не слушала «Ласковый май». Моя учительница Рита Михайловна как-то заметила:

– Не пойму, как тебя еще не побили в школе за то, что не слышала «Белые розы».

Ее слова оказались пророческими, меня потом, действительно, поколотили. С детства у меня был довольно тонкий, абсолютный слух, еще и развитый в музыкальной школе… Короче, когда я впервые увидела Юру, который что-то обсуждал с нашим звукорежиссером, отметила просто для себя, что у парня прекрасный баритон. И все. И пошла дальше по своим делам. Мало ли артистов трется за сценой… Я, правда, долго не могла соотнести шатуновский хороший такой баритон в говоре с тем тенором, которым он пел про «розы-морозы». Пока не начала ассоциировать его физиономию с песней «Белые розы». Удивилась.

После того, как одноклассницы в спортзале отметелили меня за то, что в толпе поющих детдомовцев не узнаю Шатунова, что не взяла для них автограф, я озвучила проблему папе. Он решил просто – надо купить ребенку все альбомы «Ласкового мая» и «Миража». Купить – купил, но слушать это я не могла. У меня начинала болеть голова. Почти сразу.

Позднее, когда оказалась в университете, узнала, что требуется 500 часов «аккультурации» на то, чтобы привыкнуть к чуждой субкультуре. А мой дядя – назовем его дядя Сережа – откуда-то это знал и без университета. Папа не понимал, как помочь мне не мучиться мигренью от попсовых воплей. А дядя Сережа решил так: легче привыкать постепенно. В те времена у меня часто ломался кассетный магнитофон, и я оправдывала этими поломками нежелание слушать попсу. Дядя Сережа был неумолим. Он принес пластинки «Битлз» (Beatles), «Би-Джиз» (Bee Gees). Проигрыватель для них работал исправно, отговорки не принимались. Я только пару раз испытала неудовольствие от «Битлов» после музыки Вольфганга Амадея Моцарта. А потом втянулась. Так, постепенно, мой родственник подвел меня к попсе. Дядя Сережа прошел войну в Афганистане и ненавидел «гопников, окружающих одного стаей». Так он называл моих «чпокающих жвачкой» одноклассниц. Он сказал:

– Понимаешь, ты должна быть с ними на одной волне, а то как бы не прибили…

Дядя Сережа работал много. Но находил время на то, чтобы зайти к нам в гости, сесть со мной на полу возле магнитофона (он даже притащил мне свой, резервный) и часами слушать со мной «Ласковый май». 500 часов как-то прошли незаметно… И я стала хотя бы не мучиться мигренью при звуках попсы. Аккультурация* совершилась!

Продолжение следует…

*Кроссубкультурная аккультурация — попытка приобщиться к неприятным и непривычным поначалу жанрам, действующим в рамках одной культуры, но общепринятым в другой субкультурной группе. Обычно требуется около 500 часов перехода, чтобы привыкнуть после джаза к попсе, после попсы к классической музыке, после шедевров киноискусства к ситкомам (или наоборот). Это нестрогое определение. Оптимистичного в нем то, что любого человека можно приучить к жанру за 500 часов.

Все рассказы серии «Умница. Красавица. Одна» тут:

http://muzchart.ru/umnitsa-krasavitsa-odna/

Юрий Шатунов: певец